Кто лучше Валерия Балахчина, долгие годы возглавлявшего государственную археологическую службу Хакасии, знает, что даже просто гуляя по улицам Абакана, ты буквально меряешь шагами... историю.
И не только столица, территория практически всей республики усеяна захоронениями, начиная с века каменного и до начала недавнего двадцатого. Но как-то не хочется называть наши живописные места могильником, скорее, материальными вехами, оставленными пращурами.
В нужное время и в нужном месте
Валерий Балахчин, ведомый не только знанием и опытом, но и интуицией и, скажем так, нюхом на артефакты, имеет свойство оказываться в нужном месте и в нужное время. Вот и недели две-три назад он вовремя материализовался на проспекте Ленина, где возле многоэтажек (за парком «Орлёнок») пришла очередь строить очередную высотку на месте деревянного барака.
— И здесь место вырытого котлована оказалось пустым, — рассказывает Валерий Порфирьевич, — что странно, учитывая множество захоронений на этой территории, уже исследованной под зданием Нацбанка и упомянутых многоэтажек. Но вполне ожидаемо, буквально в полутора метрах от огороженной строителями площадки, где осыпался край котлована, я увидел фрагменты дерева, а следом — несколько костей и череп с остатками погребальной маски из белого алебастра с красной охрой.
— Валерий, о черепе хотелось бы подробней...
— Я скажу, красивый череп, скорее, молодой женщины до 30 лет (сужу по неиспорченным зубам). Возраст находки — примерно две тысячи лет, самый расцвет таштыкской эпохи. Обычно в те времена заполняли склеп умершими, а потом закрывали вход и поджигали. Дерево сгорало без доступа кислорода. Потому великолепно сохранялись и плакеточки с рисунками.
— А керамика?
— Хоть я и не большой специалист по керамике, но, похоже, находка значимая: это круглые сосудики высотой до 20 сантиметров. Я собрал артефакты, сфотографировал и передал в госинспекцию по охране объектов культурного наследия, где согласно законодательству должны принять определённые меры для доисследования этого захоронения.
— Но там тоже своя предварительная процедура?
— Да, сначала находки надо передать в полицию на предмет наличия или отсутствия криминала. Только после этого их либо возвращают в госинспекцию, или передают в музей. Это обычная практика. Люди в повседневной жизни очень часто находят захоронения.
— Валерий, надо думать, ты нынче возле бывшего барака не просто так прогуливался?
— Да, я ещё с советских времён отслеживаю «строительные» ситуации, потому что вынырнуть археологические памятники могут где и когда угодно. Чтобы доисследовать именно этот котлован, точнее место, где он осыпался, определённое время есть: я поговорил с мастером стройки, они на этот участок не пойдут, пока не возведут рядом с образовавшимся раскопом все 16 этажей нового дома. Это самое разумное по технологии, когда строители ведут свои работы, не касаясь охранной территории.
Как растёт «Абакан-8»
— Стоит напомнить читателям, хотя бы в нескольких строках, об археологической уникальности именно столицы Хакасии.
— Здесь не объять археологически необъятное, разве что некоторые «например». Когда строились упомянутые две многоэтажки на проспекте Ленина, археолог Пётр Амзараков вынужден был «скоропостижно» вести там раскопки, причём зимой. Понятно, под тентом, с переносным электрооборудованием и не считаясь с личным временем. Там был обнаружен склеп, шикарный склеп, под вторым домом. И по мере расширения исследуемой территории выявлялись всё новые захоронения. Я тогда, помню, спросил: а почему изучаем зону только под жилыми домами? Мне многозначительно ответили: «А вот...» Но через два года, когда эти высотки построили, надо было проводить туда коммуникации — и территория раскопок расширилась, и опять пошли погребения.
То же — на участке, где в советское время были парикмахерская и огородик. Там встречались вертикальные плитки, а где они — там точно захоронения. Ещё много лет назад Альберт Липский вёл там раскопки, а босоногий пацан Гена Табастаев бегал смотреть, как это делается... Ну и ближе к нашим дням: как-то один мужчина решил построить себе гараж, выкопал смотровую яму, а оттуда «вылетели» череп и фрагменты костей. Попросили меня оценить: вижу, идёт деревянная конструкция, явно древняя. Другому в частную усадьбу привезли КаМАЗ гравия — в него «сгребли» захоронение. И таких находок очень много.
— Весь город — могильник?
— Практически да. Например, вскоре будут прокладывать второй железнодорожный путь, близко к домам на Верхней Согре. Там у людей огороды — и по ходу строительства более чем вероятен новый археологический материал. Но особенно богат на это участок в центре города, названный археологами «Абакан-8». Этот могильник огромный, он простирается от кинотеатра «Наутилус», возможно, захватывает деревянные дома возле него. Напомню, что на территории парка «Орлёнок» были обнаружены окуневские стелы. И на таком пятачке представлены практически все археологические культуры.
— Как стал возможен такой слоёный кладбищенский «пирог»?
— Возьмём тагарскую эпоху — 2,5 тысячи лет назад. Похоронили тагарцы своих сородичей, а, допустим, 200 — 300 лет после них там никто не жил. Затем пришли новые люди и, обнаружив погребальные памятники, могли туда прихоронить своих покойников.
— Люди ленивые?
— Да, и это в какой-то мере тоже. Используют чужие погребения, перестраивают их. Или плитняк уберут, или кости выкинут, а кто посовестливее — эти кости просто подвинет, рядом своего положит. Вот и получился разброс по времени — от каменного века до уже близкого к нам начала двадцатого. Да, бывает, что на покойниках и крестики, и кожаные высокие сапоги — и одежда положена рядом, и бутылочка...
— А датировка?
— Датировку дают и деревянные конструкции, и радиоуглеродный анализ вещей, которые сохранились, и другие технические способы.
Куда ж без палок в колёса?
— Непонимание с кругом вовлечённых в археологические ситуации лиц встречается ничуть не реже, чем сами памятники, — отвечает на закономерный вопрос Валерий Порфирьевич. — На той же территории Нацбанка, когда мы уже провели раскопки, понадобилось строителям проложить кабель и ещё что-то. Копали для этого траншею и наткнулись на захоронение, но нам об этом не сообщили. Хотя ещё во время законных раскопок сотрудники банка вели видеонаблюдение за археологами. А у меня там знакомые были, они и сказали: да, мы видели в траншее кинжал бронзовый, нож, зеркало... Благополучно забрали всё это, никто не сознался, хотя находки видеокамерой запечатлены.
Это сплошь и рядом по всей Хакасии: люди ради собственных сиюминутных интересов идут на нарушение закона. И хотя я давно на пенсии (нынешняя должность заместителя председателя Хакасского отделения ВОПИК общественная), мне звонят из поселений и сообщают о таких фактах. Когда при строительстве 22-й абаканской школы наткнулись на андроновское захоронение, рабочие и администрация быстро нашли аргументы против археологических работ: мол, на территории школы нельзя копать, мало ли какая зараза от тех могил... А гораздо раньше по времени в Знаменке, в погребе дома, что на школьном дворе, обнаружили было захоронение, которому четыре тысячи лет.
Туда, воодушевившись находкой, выезжал наш известный археолог Эра Севостьянова, но не нашла денег на раскопки. Здесь уже пошли в ход другие аргументы: «Лето придёт, что-нибудь придумаем». Лето прошло одно, второе, третье — много таких лет... Но, оговорюсь, в советское время такие памятники не рвались учитывать. Я неоднократно говорил, что тогда по сути не было археологии, лишь закон о памятниках истории и культуры. А истории чего? Завоевания Октября, Гражданская война, партийные и иже с ними деятели и достижения. Именно это считалось памятниками.
— А археология?
— С гордостью скажу, что в 1991 году мы первые в СССР создали в Хакасии государственную археологическую службу. Ведь у нас куда ни ткни — везде археология. С тех пор, как известно, все научные «флаги» в гости к нам — и российские, и зарубежные. Даже, знаете, своего рода конкуренция на раскопки случается.
А если пошире сиюминутного?
«Палки в колёса», считает Валерий Балахчин, вставляют далеко не всегда и не всегда же археологическая ситуация становится безнадёжной.
— Валерий, один-два примера на эту тему?
— В прошлом году в аале Полтаков потребовалось срочно построить дом, а село-то стоит на курганах. И вот уже новосёл стал копать для хозяйства подпол и обнаружил погребение. Он вовремя сообщил об этом полиции — и далее по цепочке до Госинспекции по охране объектов культурного наследия, где и будет решаться судьба захоронения. В сентябре прошлого года я был на Сулекской писанице. Смотрю, на поле работает техника, начали опашку курганов. Нынче же взяли в работу зоны, которые раньше не вспахивали. Я на том участке (100х80 метров) обнаружил фрагменты костей животных и фрагменты обработанной глины. Видимо, спрессованные чушки высотой 20 сантиметров и диаметром в тридцать, наши далёкие предки подготавливали для какой-то керамической мастерской. Судя по костным останкам — находкам около двух тысяч лет. Я предупредил дирекцию музея «Сулеки»: когда по весне начнутся сельхозработы, эту территорию не трогать, а оставить для исследования. Встретился и с одним человеком, контролирующим бригаду сельхозработников, он пообещал этот участок при вспашке не задевать.
— Продвинутся ли раскопки на участке твоей свежей находки?
— Я не думаю, что на этом участке будут капитальные археологические работы, ведь рядом с землёй, что купили строители и где мы с ними по-джентльменски договорились не мешать друг другу, начинается дорога. И если туда пойдёт «погребение», то вряд ли администрация Абакана даст добро копать в этом направлении. Тут уж ей придётся чесать голову. Но юридический аспект работ — это уже компетенция Госинспекции по охране объектов культурного наследия Хакасии.
Работы под контролем
Сергей Таскараков, начальник отдела государственной охраны объектов культурного наследия госохранинспекции Хакасии, уверил, что все юридические процедуры по выявленным археологическим артефактам находятся под строгим контролем и при непосредственном участии работников госинспекции. Компромиссы, к примеру, между строителями и учёными возможны, но только в рамках существующего законодательства.
Когда готовили котлован под строительство очередной высотки на проспекте Ленина, специалисты ХГУ имени Н.Ф. Катанова взяли этот участок под наблюдение: узнать, есть там археологические объекты или нет. Нынче застройщик действовал строго по закону. Кроме прочих юридических процедур, госинспекции требуется заключение о том, что найденное захоронение является памятником культуры. А пока строительство приостановлено.
Татьяна ПОТАПОВА
