Всё началось с информации о том, что в январе в городе Лас-Вегас (США) проходила выставка SCI Convention 2022. Крупнейшая международная оружейно-охотничья выставка, в которой приняло участие 800 компаний со всего мира, в том числе четыре из России, из них одна — из Хакасии.
Последний момент не остался без внимания, и если верить отзывам, то нашим соседям из Красноярского края сей факт очень понравился. Зато в Хакасии трофейная охота на медведя вызвала бурную отрицательную реакцию. В результате чего возник конфликт, где одни «за», другие «против», третьим всё равно, а четвёртым интересно, чем всё закончится?
Приедут к нам иностранные трофейщики или не приедут? Заманят ли их встречей в аэропорту, проживанием в лагере, сопровождением егеря и охотника? Удивят ли «полевой обработкой трофеев», а также горячительными напитками, отелем и другими развлечениями — за дополнительную плату?
Впрочем, не станем вдаваться в технические подробности, равно как и рекламировать компанию, взявшуюся за привоз иностранцев. Достаточно сказать, что она владеет тремя охотничьими угодьями в Таштыпском районе, а также имеет на руках 34 лицензии на добычу медведя.
Выводов тоже никаких делать не будем, а вместо этого обратимся с вопросами к председателю комитета по экологии, природным ресурсам и природопользованию Верховного Совета РХ Валерию Старостину. Узнаем, что он думает по этому поводу.
— Правила охоты в России установлены даже не законом, а постановлением федерального правительства, — пояснил Валерий Николаевич. — И согласно этим правилам медведь относится к одному из видов животных, в отношении которых разрешена регулируемая добыча.
Медведи — это хищники, которым в тайге равных нет. Поэтому без вмешательства человека регулировать их численность невозможно.
— У нас есть проблемы с медведями?
— Есть! И с численностью медведей, и с численностью волков.
Понятно, если медведей становится больше, то копытных становится меньше. Кормовая база сужается. Это приводит к тому, что медведи являются в населённые пункты, где начинают давить домашний скот и нападать на людей. Так в прошлом году нашествие хищников испытали на себе заповедники «Ергаки» и «Столбы».
После чего профильное министерство Красноярского края даже вышло с письмом на федеральное агентство, чтобы исключить медведя из списка регулируемых видов животных. Чтобы на него разрешено было охотиться круглый год, потому что чрезмерное размножение хищников может привести к новым случаям гибели людей и домашних животных.
— Ну, а как вы сами относитесь к трофейной охоте на медведей?
— Я думаю, что в этом имеется смысл. Хотя такого понятия, как «трофейная охота», в российском законодательстве нет. Есть просто охота, для которой нужно получить лицензию.
Но если говорить о трофейной охоте, то, в моём понимании, ею занимаются не те, кто просто хочет добыть зверя ради мяса, а те, кто гонится за достижениями и рекордами. Добыть опасного хищника, самую крупную особь, с самыми огромными когтями, клыками, с самым большим черепом и так далее. То есть добыть трофей и славу великого охотника — вот их главная цель.
В России трофейная охота начинает развиваться. И богатые люди, которые могут потратить тысячи долларов, чтобы приехать в другую страну, едут, например, в Ермаковский район Красноярского края. К нам пока нет, потому что собственники охотничьих угодий для иностранцев должны создать условия. Это нормальная изба, свет, вода, баня, туалет, прочий минимальный сервис.
Я не знаю, какие условия предлагает компания, заявившая охотничьи туры в Америке, но если у неё получится, Хакасия только выиграет. Речь же не идёт о том, что охотник за трофеями прилетит в аэропорт, сразу рванёт в тайгу, быстро добудет медведя и обратно. Нет, он заселится в гостиницу, чтобы осмотреться и адаптироваться, посмотрит город, купит сувениры, может, попутешествует по республике любопытства ради.
Фактически это одна из разновидностей туризма, под который не требуется чересчур громоздкая инфраструктура. Это именно особый вариант для тех, кто путешествует по миру не ради моря и удовольствий, а ради острых ощущений и трофея, который они добудут не где-нибудь, а в Сибири, и которым будут хвастаться перед своими друзьями.
А деньги, которые они привезут с собой, останутся у нас, потому что охотникам надо где-то селиться, где-то питаться, надо нанять помощников и так далее. Так что приезд трофейщиков и для экономики республики интересен, и для регулирования животного мира полезен.
— Однако в Хакасии идею трофейной охоты восприняли отрицательно?
— Я уверен, что жители деревень, куда медведи регулярно наведываются, с аргументами защитников животных могут не согласиться. Потому что медведи реально задирают коров и собак, создают угрозу людям.
— Могут ли трофейщики решить эту проблему, тем более, что у заявившейся компании аж 34 лицензии на добычу медведя?
— Не думаю. К тому же не факт, что они столько медведей найдут и добудут. Во-первых, не каждый вообще решится пойти на зверя. Во-вторых, организовать саму охоту — тяжкий труд и большой риск.
Поэтому в последнее время многие Сибирские регионы стали выходить с предложениями об открытии охоты на медведя зимой, потому что его поголовье постоянно увеличивается и это приводит нежелательным последствиям. А наши коллеги в Красноярском крае выходят с инициативой, чтобы простимулировать своих охотников добывать медведя.
— Это как в Хакасии стимулировали на добычу волков?
— Да, потому что волк — тоже серьёзный хищник, и если заходит в деревню, то просто режет скот по максимуму. Для Красноярского края и Хакасии это общая проблема. Волков стало больше, и поэтому у нас лицензии на копытных охотники, добывающие волков, получают в отдельной очереди.
— У кого покупается лицензия?
— На сегодняшний день это министерство природных ресурсов и экологии Хакасии, где есть отдел животного мира.
Я уже сказал, что снижение числа медведей невозможно без вмешательства человека. Поэтому они находятся под государственным регулированием. Собственники охотугодий предоставляют информацию о численности хищников в минприроды. Общедоступные места исследуют госинспектора, и так мы узнаём, какое у нас количество медведей.
Далее идёт научный анализ, и если выходит, что количество медведей превышает норму, выдаются лицензии на их отстрел. Если меньше нормы, охота на медведей закрывается, чтобы поднять популяцию. То есть решения принимаются не на глаз, а после серьёзной научно-исследовательской работы.
— А куда уходят деньги от продажи лицензий?
— Часть в бюджет Республики Хакасия, часть в федеральный бюджет.
Два года назад мы приняли новый закон по распределению лицензий среди охотников с тем, чтобы избавиться от коррупции в этой сфере.
Раньше заявки на охотничьи лицензии подавались через госуслуги и затем в порядке живой очереди распределялись среди охотников. Многим не доставалось, люди только разводили руками.
— Как это происходит сейчас?
— Сейчас 40 процентов лицензий распределяется в общем порядке, для тех, кто лежал на диване, потом вдруг захотел поохотиться и подал заявку. Каждой заявке присваивается номер. Бумажки с номерами опускают в барабан, раскручивают и потом их начинают доставать.
Вторая очередь для тех, кто добывает волка. Им — 30 процентов лицензий.
Третья очередь для тех, кто участвует в развитии животного мира, заготавливает веники, завозит в тайгу соль и так далее. Это фиксируется с привязкой GPS, с фотографиями, с подтверждением охотинспектора. Для них тоже 30 процентов лицензий, всё-таки люди тратят время, деньги, бензин.
Система работает, и тут не имеет значения, какой ты большой начальник. Вытянули твой номер — повезло, не вытянули — извини. В прошлом году многие мои знакомые были удивлены, когда им достались лицензии на охоту. Ждали, что опять блатные всё разберут.
Скажу больше, если волчатников или тех, кто занимается развитием животного мира, оказывается меньше, чем лицензий, остаток передаётся в общую очередь.
— Количество лицензий всегда одно и то же?
— Нет. У минприроды есть целый научный отдел, который оценивает состояние животного мира, после чего выносит вердикт: на такой вид столько лицензий, на другой столько, а на третий охота закрывается, мало зверя.
Всё честно и с научным подходом. А по поводу трофейной охоты ещё раз скажу, если она производится с соблюдением всех правил и законов, то и проблем нет. К тому же, по сути, иностранный охотник ну ничем не отличается от нашего.
Юрий АБУМОВ
